Ливермор искал различие между азартной игрой на бирже и спекуляцией. И он никогда не пользовался терминами бычий рынок и медвежий рынок потому что эти термины были склонны оказывать слишком постоянный психологический настрой.

Теперь он играл в месте, очень отличающемся от брокерских контор, и он осознавал это - так как его дважды выбрасывало с рынка. Игра была крупнее, и, следовательно, рискованнее. Прежде чем Ливермор смог решить задачу, ему пришлось ее поставить и честно определить для себя.

Во-первых, он теперь анализировал такой показатель, как время - и он будет делать это всю свою жизнь. Он сделал вывод, что в своей прежней жизни в брокерских конторах время для него бьшо мгновенным; то есть он жил одним моментом. Он мог играть на резких колебаниях по мере их развития, реагируя на текущий момент, на секунду.

Если ему суждено выигрывать на Уолл-Стрит, ему придется изменить свою стратегию и приноровиться к долгосрочной перспективе, научиться реагировать на будущее. Ему придется сохранять спокойствие и предчувствовать неизбежный рост и снижения, а, сделав ход, спокойно ждать.

Окончательный вывод Ливермора бьш ясен: чтобы предчувствовать движения рынка, нужно играть; сохранять спокойствие и реагировать только тогда, когда рынок даст знак к началу спекуляции.

Он считал, что единственным способом проверить этот вывод было апробирование этой стратегии на Уолл-Стрит при помощи денег. Ливермор делал правильные ходы, но неправильно выбирал время. Теперь он пришел на рынок с новым подходом и методологией.

Он делал все правильно - но не так хорошо, как ожидал.

Бычий рынок - рынок, на котором наблюдается тенденция к повышению курсов.

Медвежий рынок - рынок, на котором наблюдается тенденция к снижению курсов; рынок с понижением фондовой конъюнктуры.

по двум причинам: его система торгов все еще была не совсем тем, к чему он стремился, он прислушивался к дрзтим трейдерам вокруг себя. Вместо того чтобы держаться за прибыльную позицию, он продавал ее, получая несколько пунктов прибьши. Он усвоил следующий принцип: невозможно разориться, получая прибьшь и принял его в качестве собственной философии. На него также влияли прежние методы торговли, еще той поры, когда он быстро заключал сделки и сворачивал их, получая свои прибыли до того, как рьшок оборачивался против него. Но сначала именно обилие информации от других трейдеров влияло на его суждения; непрекращающиеся подсказки, особенно от тех, кого он считал здравомыслящими, опытными трейдерами.

Бьш даже один трейдер, основной игрок, которым он особенно восхищался. Этот трейдер не давал советов, а интересующимся всегда отвечал односложно: Это бычий рынок , иши Это медвежий рынок или Это колеблющийся рынок, еще не решивший, куда пойти . Именно этим советом позднее стал дорожить Ливермор.

Теперь он учился тому, что прежде, чем начать игру, нужно определить общее направление рынка. Также, когда игра сделана, следует отслеживать ее до конца. Императивом стало правило не продавать до тех пор, пока для этого нет серьезных причин - и если общая тенденция рынка идет с тобой в ногу, и нет других смягчающих обстоятельств, тогда нужно доиграть до конца.

Он также изучал проигравших. Он разделил этих простофиль на три категории:

Невежественные новички, которые ничего не знают, и знают, что ничего не знают, но все равно хотят играть на рынке. Срок жизни на рынке от 3 до 30 месяцев.

Простофили второй категории или, как Ливермор называл их, полупростофили, которые получали информацию от простофиль еще большей степени. Они прошли первую стадию и теперь перешли во вторую. Они цитируют

рьшочные афоризмы и слова рьшочных мудрецов. Они достаточно умны, чтобы играть на рынке в течение более длительного времени, чем основная масса простофиль. Срок жизни на рынке до 42 месяцев.

Простофили третьей категории, ищущие выгодные сделки, покупают, когда рынок на нижней точке, и ждут оживления. У них все хорощо получается до тех пор, пока они не сталкиваются с активом, который так и не оживляется или продолжает снижаться.

Единственное правило, которое не могут усвоить простофили - а также большинство игроков на рьшке - не надо быть простофилей\

Ливермор в этой точке своей карьеры почувствовал, что он по-прежнему был простофилей - но он относился к особой категории простофиль. Он бьш тем, кого он называл осторожными простофилями. Осторожные простофили слушали других и получали свои прибыли от игры на коротких позициях. В своем стремлении избегать риска они видели, как большая часть колебаний цены происходит без них. Они ждали падений, которые так никогда и не наступали, или падения наступали слишком быстро для того, чтобы они смогли сделать ход, или же актив просто становился, по их мнению, слишком дорогим, чтобы снова его купить.

Ливермор решил, что именно во время больших колебаний делаются по-настоящему большие деньги. И если он будет вести себя правильно и сохранять спокойствие, и переждет неблагоприятную обстановку на рынке, со всеми отрицательными колебаниями и корректировками, то он одержит победу. Это, конечно, не означало, что он будет упрямо пережидать сильные падения на рьшке. Его 10-процентное правило из брокерских контор оставалось с ним всю оставшуюся жизнь: если он терял больше 10 процентов изначальной закупочной цены, то он закрывал свои позиции.

Медленно, путем долгого и глубокого анализа, постоянных корректировок и опыта по покупке и продаже

активов, Ливермор эволюционировал, разрабатывал правила -свою основную теорию спекуляций на фондовых и товарных рынках.

Затем он нарушил все свои правила и заработал состояние.

Он называл это ужасной историей. Он любил рассказывать ее своим сыновьям и близким друзьям.

Это произошло весной 1906 года, Ливермору было 29 лет и он отдыхал в Атлантик Сити. Он закрьш все свои позиции на фондовом рьшке и расслаблялся на берегу океана вместе со своим другом, таким же трейдером. Конечно, у него по-прежнему был счет у И.Эф.Хаттона. На нем была сосредоточена его покупательная способность - около 3-4 тысяч акций на марже, по средней цене в 100 долларов. Это значило, что он обладал покупательной способностью в 400000 долларов. Это происходило в условиях средне-растущего рьшка, когда фонды стабильно росли.

Однажды утром Ливермор с другом, слегка заскучав, зашли в отделение И.Эф.Хаттона в Атлантик Сити, чтобы праздно полюбопытствовать, что происходит на рынке. Рынок бьш силен, а у друга Ливермора была хорошая позиция на бычьей стороне рынке.

Видишь, рынок силен, прямо как я говорил. Купи что-нибудь, Джей Эл , - сказал его друг.

Ливермор стоял и молча наблюдал за лентой, скользившей у него между пальцами.

Ты здесь, Джей Эл? Ты слышишь, что я говорю?

Ливермор не обращал внимания на своего друга. Он продолжал молча наблюдать за лентой. В течение всей своей жизни, пока Ливермор работал на рьшке, он иногда чувствовал импульсы, у него бывали предчувствия, интуитивнью побуждения, которых он не понимал. В большинстве случаев он им не подчинялся, но отслеживал их, и чаще всего они срабатывали. Он не знал, возможно, это его подсознание делало выбор, основанный на накопленном опыте торгов с миллионами

акций, или же это бьш телепатический толчок иного рода. Возможно, это бьш просто инстинкт азартного игрока. Он знал, что это открыто попирает все его тщательно изученные и проверенные опытным путем правила. Эти чувства бросали вызов логике и объяснению, но они всегда приносили ему деньги. Действительно, он не знал, что это бьшо, но он получил четкий импульс сделать ход. И таким образом, этим весенним днем 1906 года, он сделал ход.

Он подошел к клерку: Продайте тысячу Юнион Пасифик без покрытия .

К нему подошел его друг. Джей Эл, почему ты решил продавать без покрытия? Рьшок идет вверх .

Ливермор взял свой бланк заказа и оглядел своего друга, прежде чем ответить ему. Я точно не знаю, почему. Я просто думаю, что это правильно .

Тебе что-то известно, да? - спросил его друг. Теперь за ними наблюдал клерк.

Ливермор знал, что если он скажет другу, что у него есть внутренняя информация, то его друг ринется делать то же, что и он. Слушай, я же сказал тебе, у меня нет четкой причины поступать именно так .

Я знаю, что ты никогда не делаешь ничего беспричинно. На самом деле, ты сам говорил мне, что любой, кто торгует без плана, без последовательного плана, просто дурак. А теперь ты же мне говоришь, что у тебя нет причин продавать Юнион Пасифик без покрытия , - сказал его друг. - Ты нарушаешь свои собственные правила, и заявляешь об этом во всеуслышание .

Ливермор ничего не сказал. Он повернулся и снова подошел к клерку: Продайте без покрытия еше одну тысячу Юнион Пасифик .

Ты сошел с ума, Ливермор. Три дня полежал на солнце, подышал морским воздухом и сошел с ума .

Ливермор сунул ордер в карман.

Мы уходим, пока ты не наделал новых глупостей . Его друг взял его за руку.

Минуту , - сказал Ливермор. Он вернулся и продал без покрытия третью тысячу акций. Он положил в карман форму заказа, а затем проследовал за своим другом на улицу, нежиться на солнышке.

Позже, в тот же день, незадолго до закрытия рынка он вернулся в брокерскую контору, чтобы проверить цену на фонды Юнион Пасифик ,

Фонд вырос почти на два пункта по сравнению с ценой, по которой он продал без покрытия.

Вот видишь, Джей Эл, я тебе говорил - рынок идет вверх, а ты потерял из-за собственной глупости 6000 долларов .

Ливермор ничего не сказал. Он просто улыбнулся и вышел на улицу, смотреть на закатное солнце.

На следующий день он вернулся в начале дня. Акции слегка выросли вместе с рынком, но незадолго до закрытия их начали распродавать. Ливермор продал еще 2000 акций.

Ты просто сумасшедший, Джей Эл , - сказал его друг.

Я думаю, ты прав, потому что теперь мне нужно вернуться в Нью-Йорк. Я превысил свою маржу и мне нужно пересмотреть свои инвестиции. Мой отпуск окончен .

В тот же вечер Ливермор вернулся в Нью-Йорк.

Вечером того же дня, 18 апреля 1906 года, в 5 утра, пока Ливермор крепко спал в Нью-Йорке, земля под Сан-Франциско зашевелилась, сначала медленно, грохоча, а затем затряслась, закачалась, зашаталась, и волна землетрясения начала сотрясать город. Разлом Сан-Андреас зашевелился, повел своими могучими плечами. Большая часть города была разрушена, несколько несчастных попали в ловушку открывшейся и снова захлопнувшейся утробы того, что совсем недавно было твердой почвой. Высотные здания пошатнулись, упали и разрушились. Финансовый район бьш весь усеян огненными булыжниками; вокзал сравнялся с землей, рельсы были перекручены и